Педагогические взгляды и деятельность Иоганна Генриха Песталоцци

Чудак из чудаков из страны дураков .

Нищета стояла у порога; в пору самому надевать суму, чтобы прокормить семью.

Однако «убеждение в правильности моего плана никогда не было так сильно, как после полнейшей неудачи его осуществления», — писал Песталоцци.

Надо было зарабатывать на жизнь, и Песталоцци решил заняться литературным трудом. В короткий срок он пишет шесть повестей — и все уничтожает, ибо они кажутся ему невозможно слабыми. Лишь седьмую, нравоучительную книгу для народа «Лингард и Гертруда», в которой проповедуются важные идеи народного образования, он несет к издателю. Тот печатает книгу — и автор ее становится знаменитым. Книгу переводят на многие языки; Песталоцци присуждают премию; его наперебой приглашают в разные страны, чтобы он осуществлял свои идеи.

Почти двадцать лет подряд Песталоцци пишет одну книгу за другой, его издатели разбогатели на нем, а сам он получал гроши и был таким же нищим, как прежде. Золотую медаль, полученную за первую книгу, пришлось тут же продать: в доме ничего не было. Ничего, кроме всемирной славы. Революционное французское законодательное собрание присвоило восемнадцати иностранцам звание Почетного гражданина Франции за то, что они «в разных краях подготовляли пути к свободе».

В числе этих восемнадцати — Георг Вашингтон, Тадеуш Костюшко, Фридрих Шиллер, Иоганн Генрих Песталоцци .

Песталоцци уже пятьдесят. Все такой же угрюмый, застенчивый, неловкий: жизнь голодающего бедняка заставит одичать кого угодно.

Но в это время ему предлагают создать колонию в Станце — городке, сожженном французами дотла. (Это был 1798 год. Война французов с австрийцами, восстания отдельных кантонов, жестокое усмирение восстаний — все это волнами прокатилось по швейцарской земле.)

Немного получил Песталоцци для приюта: давно заброшенный женский монастырь с холодными, сырыми комнатами и очень скудные средства. Опять никаких воспитателей, никакой прислуги. Песталоцци предстояло быть директором, экономом, учителем, воспитателем, поваром и даже ночным сторожем .

Кажется, жена его дрогнула перед лицом этой новой немыслимой авантюры, дрогнула, не выдержала, потому что Песталоцци требовательно писал ей, больной, с нового места: «Я берусь за осуществление величайшей мысли нашей эпохи . Я не могу выносить твоего недоверия, и потому пиши мне письма, полные надежды. Ты ждала тридцать лет, и подождать еще три месяца уже не особенно трудно».

Трагичные и прекрасные строки.

«Я берусь за осуществление величайшей мысли нашей эпохи» — так люди приступают к делу.

Детей собралось около восьмидесяти: грязные, в лохмотьях, больные чесоткой, озлобленные, измученные, худые, как скелеты.

Дети, имевшие родителей, были, пожалуй, еще хуже сирот. Одни родители посылали ребят в приют лишь за тем, чтобы получить новую одежду, и тут же забирали их. Другие требовали с Песталоцци плату за детей: ведь дети, не попади они в приют, могли бы просить милостыню, приносить ее домой. Убыток!

«А через полгода детей нельзя было узнать, — пишет один из биографов Песталоцци, — это были чистоплотные, скромные, трудолюбивые ребята, души не чаявшие в своем «отце».

Как удалось это сделать? Песталоцци объяснял свой метод:

«С утра до вечера я был среди них. Все хорошее для их тела и духа шло к ним из моих рук . Моя рука лежала в их руке, мои глаза смотрели в их глаза. Мои слезы текли вместе с их слезами, и моя улыбка следовала за их улыбкой. Они были вне мира, вне Станца, они были со мной, и я был с ними. У меня ничего не было: ни дома, ни друзей, ни прислуги, были только они».

Воспитанники Песталоцци много работали, полностью обслуживали приют со всем его хозяйством, и труд был не воспитательной мерой, а необходимостью, и оттого он воспитывал, соединял ребят, приучал к дисциплине. Ребенок стремится к добру, но «не для тебя, учитель, и не для тебя, воспитатель, а именно для самого себя . Ребенок должен сознавать, что твоя воля определяется необходимостью, вытекает из положения вещей», — говорил Песталоцци. Он не внушал правила морали, не читал нотаций. Никогда ничего не требовал от детей и не приказывал им. Со времен язычества и раннего христианства, говорил он, люди стали верить в силу проповеди, нравоучения. Но это простая болтливость! Истина должна сама вытекать из положения вещей, которое видит ребенок, иначе она кажется ему «непонятною и утомительною игрушкой».

Статьи по теме:

Фасилитация в профессиональном образовании
Сегодня общество по целому ряду обстоятельств (экономических, финансовых, кадровых и т.д.) столкнулось с совершенно новой ситуацией в образовании. Возникла необходимость изменения условий, форм и механизмов учения, особенно в профессиональной сфере. С этой точки зрения становится интересным открыто ...

Информационные технологии в обучении иностранным языкам
В последние годы всё чаще поднимается вопрос о применении новых информационных технологий в средней школе. Это не только новые технические средства, но и новые формы и методы преподавания, новый подход к процессу обучения. Основной целью обучения иностранным языкам является формирование и развитие ...

Психологические особенности развития детей подросткового возраста в условиях детского дома и школы
По мнению многих специалистов Г.С Абрамова, Л.И. Божович, В.С.Мухина подростковый возраст – этап от 10 – 11 до 15 лет, соответствующий началу перехода от детства к юности относится к числу критических периодов возрастного развития, связанных с кардинальными изменениями в сфере сознания, деятельност ...